Банк заданий ЕГЭ по литературе

№9.1 Как в стихотворении А.А. Вознесенского «Не исчезай» соотносятся преходящее и вечное?
№9.2 Что символизирует в стихотворении образ свечи?

НЕ ИСЧЕЗАЙ
Не исчезай
во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса...
Вернёшься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но всё горит твоя свеча...
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением – не исчезай!
В нас вовек не исчезнет наш звёздный час:
Самолёт,
где летим мы с тобой вдвоём.
Мы летим, мы летим...
И мы летим,
Пристегнувшись одним ремнём,
Вне времён –
Дремлешь ты на плече моём,
И, как огонь,
Чуть просвечивает твоя ладонь...
Не исчезай
из жизни моей,
Не исчезай невзначай или сгоряча.
Есть тысячи ламп,
И у каждой есть тысячи свеч,
Но мне нужна твоя свеча!
Не исчезай,
В нас, Чистота,
Не исчезай, даже если подступит край,
Ведь всё равно –
Даже если исчезну сам,
Я исчезнуть тебе не дам!
Не исчезай...
А.А. Вознесенский

В каком из произведений отечественной или зарубежной поэзии (с указанием автора) создан идеальный женский образ и в чём это произведение можно сопоставить со стихотворением А.А. Вознесенского «Не исчезай»?

НЕ ИСЧЕЗАЙ
Не исчезай
во мне ты навек,
Не исчезай на какие-то полчаса...
Вернёшься ты вновь через тысячу, тысячу лет,
Но всё горит твоя свеча...
Не исчезай из жизни моей,
Не исчезай сгоряча или невзначай.
Исчезнут все, только ты не из их числа,
Будь из всех исключением – не исчезай!
В нас вовек не исчезнет наш звёздный час:
Самолёт,
где летим мы с тобой вдвоём.
Мы летим, мы летим...
И мы летим,
Пристегнувшись одним ремнём,
Вне времён –
Дремлешь ты на плече моём,
И, как огонь,
Чуть просвечивает твоя ладонь...
Не исчезай
из жизни моей,
Не исчезай невзначай или сгоряча.
Есть тысячи ламп,
И у каждой есть тысячи свеч,
Но мне нужна твоя свеча!
Не исчезай,
В нас, Чистота,
Не исчезай, даже если подступит край,
Ведь всё равно –
Даже если исчезну сам,
Я исчезнуть тебе не дам!
Не исчезай...
А.А. Вознесенский

Каким предстаёт образ лирического героя стихотворения «Солдатская судьба»?

СОЛДАТСКАЯ СУДЬБА

Когда солдат походом утомлён,

Под гром любой он может спать глубоко.

Но слышит он сквозь самый крепкий сон

Негромкий крик: «В ружьё!» или: «Тревога!»

И он встаёт, от сна ещё горяч,

Всё чувствуя отчётливо и тонко.

Так мать встаёт, едва услышав плач

Проснувшегося за полночь ребёнка…

Не лёгкая солдатская судьба!

Сухой снежок скрипит под каблуками.

Ещё поёт армейская труба,

Хотя давно услышана полками.

И мне с трубой армейской по пути,

И я готов холодными ночами

На зов её волнующий идти…

Вы слышите меня, однополчане?

Под вьюгой, что метёт над головой,

Под ливнем, над равниною гудящим,

Я не сойду с поста, как часовой,

Поставленный бессонным разводящим.

К.Я. Ваншенкин, 1953

Назовите произведение отечественной поэзии (с указанием автора), в котором звучит военная тема. В чём схоже (или различно) по своему звучанию выбранное произведение и приведённое стихотворение К.Я. Ваншенкина?

СОЛДАТСКАЯ СУДЬБА

Когда солдат походом утомлён,

Под гром любой он может спать глубоко.

Но слышит он сквозь самый крепкий сон

Негромкий крик: «В ружьё!» или: «Тревога!»

И он встаёт, от сна ещё горяч,

Всё чувствуя отчётливо и тонко.

Так мать встаёт, едва услышав плач

Проснувшегося за полночь ребёнка…

Не лёгкая солдатская судьба!

Сухой снежок скрипит под каблуками.

Ещё поёт армейская труба,

Хотя давно услышана полками.

И мне с трубой армейской по пути,

И я готов холодными ночами

На зов её волнующий идти…

Вы слышите меня, однополчане?

Под вьюгой, что метёт над головой,

Под ливнем, над равниною гудящим,

Я не сойду с поста, как часовой,

Поставленный бессонным разводящим.

К.Я. Ваншенкин, 1953

№9. Как душевные движения героя стихотворения перекликаются с миром природы?

НА ОЗЕРЕ
И жизнь, и бодрость, и покой
Дыханьем вольным пью.
Природа, сладко быть с тобой,
Упасть на грудь твою!
Колышась плавно, в лад веслу,
Несёт ладью вода.
Ушла в заоблачную мглу
Зубчатых скал гряда.
Взор мой, взор! Иль видишь снова
Золотые сны былого?
Сердце, сбрось былого власть,
Вновь приходит жизнь и страсть.
Пьёт туман рассветный
Островерхие дали.
Зыбью огнецветной
Волны вдруг засверкали.
Ветер налетевший
Будит зеркало вод,
И, почти созревший,
К влаге клонится плод.

И.В. Гёте, перевод В. Левика

Назовите произведение отечественной поэзии (с указанием автора), которое посвящено теме взаимоотношений человека и природы. В чём сходно (или различно) звучание данной темы в этом произведении и приведённом стихотворении И.В. Гёте?

НА ОЗЕРЕ
И жизнь, и бодрость, и покой
Дыханьем вольным пью.
Природа, сладко быть с тобой,
Упасть на грудь твою!
Колышась плавно, в лад веслу,
Несёт ладью вода.
Ушла в заоблачную мглу
Зубчатых скал гряда.
Взор мой, взор! Иль видишь снова
Золотые сны былого?
Сердце, сбрось былого власть,
Вновь приходит жизнь и страсть.
Пьёт туман рассветный
Островерхие дали.
Зыбью огнецветной
Волны вдруг засверкали.
Ветер налетевший
Будит зеркало вод,
И, почти созревший,
К влаге клонится плод.

И.В. Гёте, перевод В. Левика

№4.1. С чем связано странное состояние Раскольникова?
№4.2. Какой смысл обретает слово «кровь» произнесённое Настасьей?

Раскольников в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.

— Небось со вчерашнего не ел. Целый-то день прошлялся, а самого лихоманка бьет.

— Настасья... за что били хозяйку?

Она пристально на него посмотрела.

— Кто бил хозяйку?

— Сейчас... полчаса назад, Илья Петрович, надзирателя помощник, на лестнице... За что он так ее избил? и... зачем приходил?..

Настасья молча и нахмурившись его рассматривала и долго так смотрела. Ему очень неприятно стало от этого рассматривания, даже страшно.

— Настасья, что ж ты молчишь? — робко проговорил он наконец слабым голосом.

— Это кровь, — отвечала она наконец, тихо и как будто про себя говоря.

— Кровь!.. Какая кровь?.. — бормотал он, бледнея и отодвигаясь к стене. Настасья продолжала молча смотреть на него.

— Никто хозяйку не бил, — проговорила она опять строгим и решительным голосом. Он смотрел на нее, едва дыша.

— Я сам слышал... я не спал... я сидел, — еще робче проговорил он. — Я долго слушал... Приходил надзирателя помощник... На лестницу все сбежались, из всех квартир...

— Никто не приходил. А это кровь в тебе кричит. Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться... Есть-то станешь, что ли?

Он не отвечал. Настасья всё стояла над ним, пристально глядела на него и не уходила.

(Ф.М. Достоевский, «Преступление и наказание»)

Опираясь на приведённый фрагмент, сопоставьте образ Раскольникова с образом Петрухи из поэмы А.А. Блока «Двенадцать». Чем внутренне различаются два героя, совершившие убийство?

Раскольников в бессилии упал на диван, но уже не мог сомкнуть глаз; он пролежал с полчаса в таком страдании, в таком нестерпимом ощущении безграничного ужаса, какого никогда еще не испытывал. Вдруг яркий свет озарил его комнату: вошла Настасья со свечой и с тарелкой супа. Посмотрев на него внимательно и разглядев, что он не спит, она поставила свечку на стол и начала раскладывать принесенное: хлеб, соль, тарелку, ложку.

— Небось со вчерашнего не ел. Целый-то день прошлялся, а самого лихоманка бьет.

— Настасья... за что били хозяйку?

Она пристально на него посмотрела.

— Кто бил хозяйку?

— Сейчас... полчаса назад, Илья Петрович, надзирателя помощник, на лестнице... За что он так ее избил? и... зачем приходил?..

Настасья молча и нахмурившись его рассматривала и долго так смотрела. Ему очень неприятно стало от этого рассматривания, даже страшно.

— Настасья, что ж ты молчишь? — робко проговорил он наконец слабым голосом.

— Это кровь, — отвечала она наконец, тихо и как будто про себя говоря.

— Кровь!.. Какая кровь?.. — бормотал он, бледнея и отодвигаясь к стене. Настасья продолжала молча смотреть на него.

— Никто хозяйку не бил, — проговорила она опять строгим и решительным голосом. Он смотрел на нее, едва дыша.

— Я сам слышал... я не спал... я сидел, — еще робче проговорил он. — Я долго слушал... Приходил надзирателя помощник... На лестницу все сбежались, из всех квартир...

— Никто не приходил. А это кровь в тебе кричит. Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться... Есть-то станешь, что ли?

Он не отвечал. Настасья всё стояла над ним, пристально глядела на него и не уходила.

(Ф.М. Достоевский, «Преступление и наказание»)

4.1. Что даёт основание отнести Колязина к миру «отцов»?
4.2. Чем отличается «прогрессизм» Матвея Ильича от нигилизма Базарова?

Город ***, куда отправились наши приятели, состоял в ведении губернатора из молодых, прогрессиста и деспота, как это сплошь да рядом случается на Руси. Он, в течение первого года своего управления, успел перессориться не только с губернским предводителем, отставным гвардии штабс-ротмистром, конным заводчиком и хлебосолом, но и с собственными чиновниками. Возникшие по этому поводу распри приняли наконец такие размеры, что министерство в Петербурге нашло необходимым послать доверенное лицо с поручением разобрать все на месте. Выбор начальства пал на Матвея Ильича Колязина, сына того Колязина, под попечительством которого находились некогда братья Кирсановы. Он был тоже из «молодых», то есть ему недавно минуло сорок лет, но он уже метил в государственные люди и на каждой стороне груди носил по звезде. Одна, правда, была иностранная, из плохоньких. Подобно губернатору, которого он приехал судить, он считался прогрессистом и, будучи уже тузом, не походил на большую часть тузов. Он имел о себе самое высокое мнение; тщеславие его не знало границ, но он держался просто, глядел одобрительно, слушал снисходительно и так добродушно смеялся, что на первых порах мог даже прослыть за «чудного малого». В важных случаях он умел, однако, как говорится, задать пыли. «Энергия необходима, — говаривал он тогда, — I'énergie est la première qualité d'un homme d'état»*;  а со всем тем он обыкновенно оставался в дураках и всякий несколько опытный чиновник садился на него верхом. Матвей Ильич отзывался с большим уважением о Гизо и старался внушить всем и каждому, что он не принадлежит к числу рутинеров и отсталых бюрократов, что он не оставляет без внимания ни одного важного проявления общественной жизни... Все подобные слова были ему хорошо известны. Он даже следил, правда, с небрежною величавостию, за развитием современной литературы: так взрослый человек, встретив на улице процессию мальчишек, иногда присоединяется к ней. В сущности, Матвей Ильич недалеко ушел от тех государственных мужей Александровского времени, которые, готовясь идти на вечер к г-же Свечиной, жившей тогда в Петербурге, прочитывали поутру страницу из Кондильяка; только приемы у него были другие, более современные. Он был ловкий придворный, большой хитрец и больше ничего; в делах толку не знал, ума не имел, а умел вести свои собственные дела: тут уж никто не мог его оседлать, а ведь это главное.

(И.С. Тургенев. «Отцы и дети»)

*Энергия — первейшее качество государственного человека (франц.).

Опираясь на приведённый фрагмент, сопоставьте образ тургеневского Колязина с образом Фамусова из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». Что сближает этих персонажей?

Город ***, куда отправились наши приятели, состоял в ведении губернатора из молодых, прогрессиста и деспота, как это сплошь да рядом случается на Руси. Он, в течение первого года своего управления, успел перессориться не только с губернским предводителем, отставным гвардии штабс-ротмистром, конным заводчиком и хлебосолом, но и с собственными чиновниками. Возникшие по этому поводу распри приняли наконец такие размеры, что министерство в Петербурге нашло необходимым послать доверенное лицо с поручением разобрать все на месте. Выбор начальства пал на Матвея Ильича Колязина, сына того Колязина, под попечительством которого находились некогда братья Кирсановы. Он был тоже из «молодых», то есть ему недавно минуло сорок лет, но он уже метил в государственные люди и на каждой стороне груди носил по звезде. Одна, правда, была иностранная, из плохоньких. Подобно губернатору, которого он приехал судить, он считался прогрессистом и, будучи уже тузом, не походил на большую часть тузов. Он имел о себе самое высокое мнение; тщеславие его не знало границ, но он держался просто, глядел одобрительно, слушал снисходительно и так добродушно смеялся, что на первых порах мог даже прослыть за «чудного малого». В важных случаях он умел, однако, как говорится, задать пыли. «Энергия необходима, — говаривал он тогда, — I'énergie est la première qualité d'un homme d'état»*;  а со всем тем он обыкновенно оставался в дураках и всякий несколько опытный чиновник садился на него верхом. Матвей Ильич отзывался с большим уважением о Гизо и старался внушить всем и каждому, что он не принадлежит к числу рутинеров и отсталых бюрократов, что он не оставляет без внимания ни одного важного проявления общественной жизни... Все подобные слова были ему хорошо известны. Он даже следил, правда, с небрежною величавостию, за развитием современной литературы: так взрослый человек, встретив на улице процессию мальчишек, иногда присоединяется к ней. В сущности, Матвей Ильич недалеко ушел от тех государственных мужей Александровского времени, которые, готовясь идти на вечер к г-же Свечиной, жившей тогда в Петербурге, прочитывали поутру страницу из Кондильяка; только приемы у него были другие, более современные. Он был ловкий придворный, большой хитрец и больше ничего; в делах толку не знал, ума не имел, а умел вести свои собственные дела: тут уж никто не мог его оседлать, а ведь это главное.

(И.С. Тургенев. «Отцы и дети»)

*Энергия — первейшее качество государственного человека (франц.).