Банк заданий ЕГЭ по литературе

В небе моём, как на синем поле, Осыпаются грёзы, гаснет звезда. Все мои грёзы – сны, и не боле, И не свершаются никогда. Не каждая ива – плакучая ива, Не у каждой розы розовый цвет. Я знаю героев, бегущих трусливо, И дверь, на которой запоров нет. Ни страсти, ни пыл ничего не значат. Всё, что мы говорим, есть ложь. Сердце отноет. Глаза отплачут. А с голого разума что возьмёшь? (Г. Аполлинер, 1900, пер. М. Яснова)

В небе моём, как на синем поле, Осыпаются грёзы, гаснет звезда. Все мои грёзы – сны, и не боле, И не свершаются никогда. Не каждая ива – плакучая ива, Не у каждой розы розовый цвет. Я знаю героев, бегущих трусливо, И дверь, на которой запоров нет. Ни страсти, ни пыл ничего не значат. Всё, что мы говорим, есть ложь. Сердце отноет. Глаза отплачут. А с голого разума что возьмёшь? (Г. Аполлинер, 1900, пер. М. Яснова)

В небе моём, как на синем поле, Осыпаются грёзы, гаснет звезда. Все мои грёзы – сны, и не боле, И не свершаются никогда. Не каждая ива – плакучая ива, Не у каждой розы розовый цвет. Я знаю героев, бегущих трусливо, И дверь, на которой запоров нет. Ни страсти, ни пыл ничего не значат. Всё, что мы говорим, есть ложь. Сердце отноет. Глаза отплачут. А с голого разума что возьмёшь? (Г. Аполлинер, 1900, пер. М. Яснова)

Идут белые снеги, как по нитке скользя... Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя. Чьи-то души бесследно, растворяясь вдали, словно белые снеги, идут в небо с земли. Идут белые снеги... И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду. Я не верую в чудо, я не снег, не звезда, и я больше не буду никогда, никогда. И я думаю, грешный, ну, а кем же я был, что я в жизни поспешной больше жизни любил? А любил я Россию всею кровью, хребтом – её реки в разливе и когда подо льдом, дух её пятистенок, дух её сосняков, её Пушкина, Стеньку и её стариков. Если было несладко, я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно, для России я жил. И надеждою маюсь (полный тайных тревог), что хоть малую малость я России помог. Пусть она позабудет, про меня без труда, только пусть она будет, навсегда, навсегда. Идут белые снеги, как во все времена, как при Пушкине, Стеньке и как после меня. Идут снеги большие, аж до боли светлы, и мои, и чужие заметая следы. Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я. (Е.А. Евтушенко, 1965)

Идут белые снеги, как по нитке скользя... Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя. Чьи-то души бесследно, растворяясь вдали, словно белые снеги, идут в небо с земли. Идут белые снеги... И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду. Я не верую в чудо, я не снег, не звезда, и я больше не буду никогда, никогда. И я думаю, грешный, ну, а кем же я был, что я в жизни поспешной больше жизни любил? А любил я Россию всею кровью, хребтом – её реки в разливе и когда подо льдом, дух её пятистенок, дух её сосняков, её Пушкина, Стеньку и её стариков. Если было несладко, я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно, для России я жил. И надеждою маюсь (полный тайных тревог), что хоть малую малость я России помог. Пусть она позабудет, про меня без труда, только пусть она будет, навсегда, навсегда. Идут белые снеги, как во все времена, как при Пушкине, Стеньке и как после меня. Идут снеги большие, аж до боли светлы, и мои, и чужие заметая следы. Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я. (Е.А. Евтушенко, 1965)