Задание №16487
Политическая, государственная власть как бы по самой своей природе предназначена для того, чтобы давать жизнь позитивному праву и через систему правоохранительных учреждений, институтов юрисдикции обеспечивать строгую и своевременную реализацию юридических норм и принципов. В рассматриваемой плоскости связь политической, государственной власти с правом — связь органичная, создающая сам феномен права и придающая ему значение реального фактора в жизни общества. Её глубокое значение для права проявляется в двух основных плоскостях: во-первых, в том, что именно государственная власть через свои акты (нормативные, судебные) в условиях цивилизации придает нормам и принципам качества права — прежде всего всеобщую нормативность, возможность строгой юридической определенности содержания регулирования, с более широких позиций качество институционности, а в этой связи — публичного признания и общеобязательности; во-вторых, в том, что именно государственная власть оснащает необходимыми полномочиями и надлежащими средствами воздействия правоохранительные учреждения, органы правосудия, что и даёт значительные гарантии реализации правовых установлений...
...Право, со своей стороны, выступает в отношении власти в виде противоборствующего фактора, направленного на решение «своих», правовых задач и плюс к тому на то, чтобы при достаточно высоком уровне демократического и правового развития общества усмирить, обуздать власть...
С этой целью вырабатываются политико-правовые институты (разделения властей, федерализма, разделения государственной и муниципальной власти и др.), которые препятствуют концентрации власти и превращению её в самодовлеющий фактор. Подобное самоусмирение власти приобретает реальный характер в развитом демократическом обществе, где по существенным содержательным элементам государственная политика и функционирование более или менее развитой юридической системы совпадают. И именно тогда, подчеркну, в развитом демократическом обществе при устойчивом правовом прогрессе, вырабатываются и приобретают реальное значение положения и формулы о «правовом государстве», «верховенстве права», «правлении права». При таком нормальном, «деловом» взаимодействии власти и права, вполне естественном при демократическом общественном и государственном строе, происходит их взаимная притирка и — более того взаимное обогащение. Политическая государственная власть, её носители получают твердый настрой на то, чтобы усмирять и даже обуздывать «себя», свои властные претензии. Со своей стороны, и право, его представители и агенты преодолевают «правовой экстремизм», крайности формализма, другие теневые стороны юридической регламентации человеческих взаимоотношений.
По-иному эта ситуация находит свое разрешение в обществах, где власть перешагнула социально оправданный порог своей концентрации и в содержании власти доминирующее значение приобретают авторитарные стороны и тенденции или, хуже того, власть попадает под эгиду групповых, узкоклассовых или этнических интересов... Здесь происходит деформация права, нередко весьма значительная, которая при неблагоприятных политических условиях вообще превращает право в ущербную юридическую систему, а то и в один лишь фетиш, «маску права», «видимость права», или, по иной терминологии, в «имитационное право»...
(С. С. Алексеев)
Политическая, государственная власть как бы по самой своей природе предназначена для того, чтобы давать жизнь позитивному праву и через систему правоохранительных учреждений, институтов юрисдикции обеспечивать строгую и своевременную реализацию юридических норм и принципов. В рассматриваемой плоскости связь политической, государственной власти с правом — связь органичная, создающая сам феномен права и придающая ему значение реального фактора в жизни общества. Её глубокое значение для права проявляется в двух основных плоскостях: во-первых, в том, что именно государственная власть через свои акты (нормативные, судебные) в условиях цивилизации придает нормам и принципам качества права — прежде всего всеобщую нормативность, возможность строгой юридической определенности содержания регулирования, с более широких позиций качество институционности, а в этой связи — публичного признания и общеобязательности; во-вторых, в том, что именно государственная власть оснащает необходимыми полномочиями и надлежащими средствами воздействия правоохранительные учреждения, органы правосудия, что и даёт значительные гарантии реализации правовых установлений...
...Право, со своей стороны, выступает в отношении власти в виде противоборствующего фактора, направленного на решение «своих», правовых задач и плюс к тому на то, чтобы при достаточно высоком уровне демократического и правового развития общества усмирить, обуздать власть...
С этой целью вырабатываются политико-правовые институты (разделения властей, федерализма, разделения государственной и муниципальной власти и др.), которые препятствуют концентрации власти и превращению её в самодовлеющий фактор. Подобное самоусмирение власти приобретает реальный характер в развитом демократическом обществе, где по существенным содержательным элементам государственная политика и функционирование более или менее развитой юридической системы совпадают. И именно тогда, подчеркну, в развитом демократическом обществе при устойчивом правовом прогрессе, вырабатываются и приобретают реальное значение положения и формулы о «правовом государстве», «верховенстве права», «правлении права». При таком нормальном, «деловом» взаимодействии власти и права, вполне естественном при демократическом общественном и государственном строе, происходит их взаимная притирка и — более того взаимное обогащение. Политическая государственная власть, её носители получают твердый настрой на то, чтобы усмирять и даже обуздывать «себя», свои властные претензии. Со своей стороны, и право, его представители и агенты преодолевают «правовой экстремизм», крайности формализма, другие теневые стороны юридической регламентации человеческих взаимоотношений.
По-иному эта ситуация находит свое разрешение в обществах, где власть перешагнула социально оправданный порог своей концентрации и в содержании власти доминирующее значение приобретают авторитарные стороны и тенденции или, хуже того, власть попадает под эгиду групповых, узкоклассовых или этнических интересов... Здесь происходит деформация права, нередко весьма значительная, которая при неблагоприятных политических условиях вообще превращает право в ущербную юридическую систему, а то и в один лишь фетиш, «маску права», «видимость права», или, по иной терминологии, в «имитационное право»...
(С. С. Алексеев)
Политическая, государственная власть как бы по самой своей природе предназначена для того, чтобы давать жизнь позитивному праву и через систему правоохранительных учреждений, институтов юрисдикции обеспечивать строгую и своевременную реализацию юридических норм и принципов. В рассматриваемой плоскости связь политической, государственной власти с правом — связь органичная, создающая сам феномен права и придающая ему значение реального фактора в жизни общества. Её глубокое значение для права проявляется в двух основных плоскостях: во-первых, в том, что именно государственная власть через свои акты (нормативные, судебные) в условиях цивилизации придает нормам и принципам качества права — прежде всего всеобщую нормативность, возможность строгой юридической определенности содержания регулирования, с более широких позиций качество институционности, а в этой связи — публичного признания и общеобязательности; во-вторых, в том, что именно государственная власть оснащает необходимыми полномочиями и надлежащими средствами воздействия правоохранительные учреждения, органы правосудия, что и даёт значительные гарантии реализации правовых установлений...
...Право, со своей стороны, выступает в отношении власти в виде противоборствующего фактора, направленного на решение «своих», правовых задач и плюс к тому на то, чтобы при достаточно высоком уровне демократического и правового развития общества усмирить, обуздать власть...
С этой целью вырабатываются политико-правовые институты (разделения властей, федерализма, разделения государственной и муниципальной власти и др.), которые препятствуют концентрации власти и превращению её в самодовлеющий фактор. Подобное самоусмирение власти приобретает реальный характер в развитом демократическом обществе, где по существенным содержательным элементам государственная политика и функционирование более или менее развитой юридической системы совпадают. И именно тогда, подчеркну, в развитом демократическом обществе при устойчивом правовом прогрессе, вырабатываются и приобретают реальное значение положения и формулы о «правовом государстве», «верховенстве права», «правлении права». При таком нормальном, «деловом» взаимодействии власти и права, вполне естественном при демократическом общественном и государственном строе, происходит их взаимная притирка и — более того взаимное обогащение. Политическая государственная власть, её носители получают твердый настрой на то, чтобы усмирять и даже обуздывать «себя», свои властные претензии. Со своей стороны, и право, его представители и агенты преодолевают «правовой экстремизм», крайности формализма, другие теневые стороны юридической регламентации человеческих взаимоотношений.
По-иному эта ситуация находит свое разрешение в обществах, где власть перешагнула социально оправданный порог своей концентрации и в содержании власти доминирующее значение приобретают авторитарные стороны и тенденции или, хуже того, власть попадает под эгиду групповых, узкоклассовых или этнических интересов... Здесь происходит деформация права, нередко весьма значительная, которая при неблагоприятных политических условиях вообще превращает право в ущербную юридическую систему, а то и в один лишь фетиш, «маску права», «видимость права», или, по иной терминологии, в «имитационное право»...
(С. С. Алексеев)
Политическая, государственная власть как бы по самой своей природе предназначена для того, чтобы давать жизнь позитивному праву и через систему правоохранительных учреждений, институтов юрисдикции обеспечивать строгую и своевременную реализацию юридических норм и принципов. В рассматриваемой плоскости связь политической, государственной власти с правом — связь органичная, создающая сам феномен права и придающая ему значение реального фактора в жизни общества. Её глубокое значение для права проявляется в двух основных плоскостях: во-первых, в том, что именно государственная власть через свои акты (нормативные, судебные) в условиях цивилизации придает нормам и принципам качества права — прежде всего всеобщую нормативность, возможность строгой юридической определенности содержания регулирования, с более широких позиций качество институционности, а в этой связи — публичного признания и общеобязательности; во-вторых, в том, что именно государственная власть оснащает необходимыми полномочиями и надлежащими средствами воздействия правоохранительные учреждения, органы правосудия, что и даёт значительные гарантии реализации правовых установлений...
...Право, со своей стороны, выступает в отношении власти в виде противоборствующего фактора, направленного на решение «своих», правовых задач и плюс к тому на то, чтобы при достаточно высоком уровне демократического и правового развития общества усмирить, обуздать власть...
С этой целью вырабатываются политико-правовые институты (разделения властей, федерализма, разделения государственной и муниципальной власти и др.), которые препятствуют концентрации власти и превращению её в самодовлеющий фактор. Подобное самоусмирение власти приобретает реальный характер в развитом демократическом обществе, где по существенным содержательным элементам государственная политика и функционирование более или менее развитой юридической системы совпадают. И именно тогда, подчеркну, в развитом демократическом обществе при устойчивом правовом прогрессе, вырабатываются и приобретают реальное значение положения и формулы о «правовом государстве», «верховенстве права», «правлении права». При таком нормальном, «деловом» взаимодействии власти и права, вполне естественном при демократическом общественном и государственном строе, происходит их взаимная притирка и — более того взаимное обогащение. Политическая государственная власть, её носители получают твердый настрой на то, чтобы усмирять и даже обуздывать «себя», свои властные претензии. Со своей стороны, и право, его представители и агенты преодолевают «правовой экстремизм», крайности формализма, другие теневые стороны юридической регламентации человеческих взаимоотношений.
По-иному эта ситуация находит свое разрешение в обществах, где власть перешагнула социально оправданный порог своей концентрации и в содержании власти доминирующее значение приобретают авторитарные стороны и тенденции или, хуже того, власть попадает под эгиду групповых, узкоклассовых или этнических интересов... Здесь происходит деформация права, нередко весьма значительная, которая при неблагоприятных политических условиях вообще превращает право в ущербную юридическую систему, а то и в один лишь фетиш, «маску права», «видимость права», или, по иной терминологии, в «имитационное право»...
(С. С. Алексеев)