Задание 19689 ЕГЭ по истории

«После ХХ съезда последние остатки былой некогда скромности _____________ исчезли - как говорится, "шапка наём встала торчком". Почувствовав себя "вождём", он, во-первых, перестал старательно готовить вопросы к заседаниям Президиума. Коллективность в руководстве была грубо нарушена, а главное - это приводило к грубым ошибкам в существе политического и экономического руководства. С некоторого времени он стал проявлять активность в вопросах внешней политики. Это, конечно, было хорошо. Я сам ему советовал - со времён Ленина ни один вопрос внешней политики не решался без Политбюро, и Сталин все вопросы внешней политики вносил на Политбюро и сам ими занимался. Поэтому и ему, как Первому секретарю ЦК, необходимо было это соблюдать. Но и здесь он стал самовольничать. Демонстрируя, что он "совладал с техникой", как непревзойденный "знаток" дипломатии, почти во все проекты МИДа стал вносить свои поправки или просто забраковывал их, особенно после того, как по его предложению Молотов был снят с поста министра иностранных дел (хотя он строго проводил политику мира). Был один вопрос, по которому Президиум не поддержал Молотова, это вопрос о Югославии. Молотов сдерживал восстановление отношений с Югославией, в том числе и по государственной линии. Президиум ЦК принял решение восстановить государственные отношения с сохранением расхождений по партийно-идеологической линии. ____________ фактически пошёл несколько дальше и по партийной линии, нарушая директивы ЦК. Вообще _____________ "разошёлся" и начал давать интервью иностранцам без предварительного согласования с Политбюро, то есть нарушая установившийся ранее порядок. Вдруг, например, Политбюро узнаёт, что Первый секретарь выступил по телевидению по международным вопросам, ничего никому заранее не сказав. Это было грубым нарушением всех основ партийного руководства внешними делами. Политбюро никогда не давало такого права выступать публично без его разрешения и предварительного просмотра даже высокоорудированным дипломатам, а тут мы тем более знали недостаточную компетентность, "изящность" и обороты его ораторского искусства, и мы были обеспокоены, что он может "заехать не туда"...»

«После ХХ съезда последние остатки былой некогда скромности _____________ исчезли - как говорится, "шапка наём встала торчком". Почувствовав себя "вождём", он, во-первых, перестал старательно готовить вопросы к заседаниям Президиума. Коллективность в руководстве была грубо нарушена, а главное - это приводило к грубым ошибкам в существе политического и экономического руководства. С некоторого времени он стал проявлять активность в вопросах внешней политики. Это, конечно, было хорошо. Я сам ему советовал - со времён Ленина ни один вопрос внешней политики не решался без Политбюро, и Сталин все вопросы внешней политики вносил на Политбюро и сам ими занимался. Поэтому и ему, как Первому секретарю ЦК, необходимо было это соблюдать. Но и здесь он стал самовольничать. Демонстрируя, что он "совладал с техникой", как непревзойденный "знаток" дипломатии, почти во все проекты МИДа стал вносить свои поправки или просто забраковывал их, особенно после того, как по его предложению Молотов был снят с поста министра иностранных дел (хотя он строго проводил политику мира). Был один вопрос, по которому Президиум не поддержал Молотова, это вопрос о Югославии. Молотов сдерживал восстановление отношений с Югославией, в том числе и по государственной линии. Президиум ЦК принял решение восстановить государственные отношения с сохранением расхождений по партийно-идеологической линии. ____________ фактически пошёл несколько дальше и по партийной линии, нарушая директивы ЦК. Вообще _____________ "разошёлся" и начал давать интервью иностранцам без предварительного согласования с Политбюро, то есть нарушая установившийся ранее порядок. Вдруг, например, Политбюро узнаёт, что Первый секретарь выступил по телевидению по международным вопросам, ничего никому заранее не сказав. Это было грубым нарушением всех основ партийного руководства внешними делами. Политбюро никогда не давало такого права выступать публично без его разрешения и предварительного просмотра даже высокоорудированным дипломатам, а тут мы тем более знали недостаточную компетентность, "изящность" и обороты его ораторского искусства, и мы были обеспокоены, что он может "заехать не туда"...»